ГЛАВА 4.
Деятельность правительства Грузии по мирному урегулированию территориальных вопросов с Арменией в ноябре 1918 года
Итоги октябрьского конфликта между Грузией и Арменией для дашнакского правительства явились значительным шагом на пути к заветной цели – созданию «Великой Армении». Определенное мирное расширение пределов Армении было следствием неадекватных действий руководства Грузии, оно вселило дашнакским политикам надежду на возможность дальнейшего продвижения и отодвижения своих границ по территории Грузии.
Однако своими собственными силами предпринимать новые шаги в этом направлении опасались, они ждали своих союзников, поддерживающих их в своих намерениях.
Правительство Грузии действительно стремилось мирным путем урегулировать вопросы границ с Арменией. Поэтому сразу же после октябрьского конфликта в Ереван в лице члена парламента Грузии С.Г. Мдивани был отправлен дипломатический представитель с особой дипломатической миссией. В задачу С. Мдивани входило установление дружественных отношений с руководителями Армении, изучение всех сторон пограничного вопроса и работа по подготовке проведения армяно-грузинской конференции. Кроме отмеченного С. Мдивани было поручено убедить руководителей Армении в необходимости проведения Всекавказской конференции для решения региональных проблем, укрепления мира, выработки механизма коллективной безопасности стран региона и прочее. Согласно порученным С. Мдивани задачам, Министерство иностранных дел Грузии 27 октября 1918 года официально обратилось к дипломатическому представителю Армении в Грузии А. Джамаляну с письмом, в котором отмечалось следующее: «Мировая война близится к концу и нет сомнения, что в ближайшем будущем на всемирном конгрессе будут решаться судьбы народов, в том числе и народов, выделившихся из бывшей Российской Империи.
Поэтому на этом конгрессе народы Закавказья и Кавказа должны выступить вместе. Для этого необходимо, чтобы правительства государств Закавказья и Кавказа договорились об условиях совместного дружественного выступления… Для этой цели Правительство Грузинской Республики предлагает правительствам Армянской и Азербайджанской республик, а также Правительству союза горских народов Северного Кавказа, собраться на конференцию в Тифлисе 3 ноября… При этом на повестку дня конференции Правительство Грузинской Республики ставит следующие вопросы:- Взаимное признание независимости государств, правительства которых приглашаются на конференцию;
- Разрешение всех спорных вопросов, в том числе и вопросов границ;
- Взаимное обязательство не входить ни в какие соглашения с другими государствами во вред какому-либо из участвующих в конференции;
- Солидарное, с взаимной поддержкой, выступление на всемирном конгрессе в целях признания независимости республик и защиты общих интересов»1.
В своем ответном письме А. Джамалян писал Е. Гегечкори, что ваши предложения встретят полное сочувствие правительства Армении. Однако там же отмечал, что успешное осуществление предложенной вами идеи значительно выиграло бы, если предварительно совместно были бы обсуждены цели и задачи переговоров, а также время и место проведения конференции2. На это замечание Е. Гегечкори ответил, что программа вопросов, предлагаемых нами, имеет характер предварительного проекта. В письме было отмечено, что в случае желания участников конференции, они имеют безусловно полную возможность поставить на обсуждение другие вопросы, помимо проектируемых нами3. Однако эти исчерпывающие объяснения и предложения грузинской стороны в Ереване были получены не своевременно из-за отсутствия связи с ереванской радиостанцией. Поэтому созыв конференции был перенесен на 10 ноября4.
8 ноября 1918 года Хорурд Армении рассматривал вопрос участия Армении в Закавказской конференции. Выслушав по этому вопросу мнения депутатов, Хорурд вынес следующее постановление: «…Хорурд считает, что конференция 10 ноября состояться не может, потому что грузинским правительством предварительные работы по данному вопросу не были проведены в порядке, приличествующем соседним республикам, и затем приглашение на конференцию получено поздно… В то же время Хорурд Армении считает, что вопрос об определении границ между республиками Армении и Грузии не должен иметь отношения к закавказской конференции, а должен быть решен путем обоюдного соглашения между этими двумя республиками и до созыва Закавказской конференции».5 Это постановление Хорурда Министр иностранных дел Армении С.Ф. Тигранян передал С. Мдивани. Буквальный текст этой ноты в свою очередь дипломатическим представителем был отправлен в Тбилиси, правительству Грузии6.
Как видно из приведенного документа, правительство Армении обоснованно опасалось, что территориальные вопросы, поставленные на повестке дня конференции, будут решены не в пользу Армении, поэтому стремились не принимать в ней участия. Поэтому в своих официальных нотах утверждали, что Закавказская конференция, мол, не уполномочена решать армяно-грузинские территориальные вопросы. К тому же дашнаки были возмущены тем, что организаторы конференции предварительно не согласовали с ними вопросы и задачи конференции. Об этом в деликатной форме было отмечено в вышеприведенной ноте, однако она полностью не раскрывала возмущенную позицию правительства и Хорурда Армении в отношении руководства Грузии. Ничем не обоснованная возмущенная позиция дашнаков более ярко была освещена в газете «Занг» – органе руководящей партии «Дашнакцутюн», в которой отмечалось, что: «…На первый взгляд кажется, что предложение грузинского руководства не только приемлемо, но и вполне своевременно, так что нам оставалось бы только произнести приветственные слова по этому поводу. Но рассматривая вопросы порядка дня и останавливая свое внимание на том тоне, с каким грузинское правительство обращается к соседним государствам, мы убеждаемся, что и на этот раз мы имеем дело со свойственными грузинским меньшевикам надменностью и хитростью. Предположим на минуту, что грузинское правительство без всякой задней мысли убеждено в необходимости подобной конференции и искреннее имеет в виду общие интересы кавказских народов, – но разве допустим тот тон предложения, с каким оно обращается к соседним государствам, и разве нет другой установившейся формы, которая обыкновенно применяется при дебатировании международных вопросов. Грузинское правительство, предлагая соседним государствам конференцию, как-будто не имело в виду того обстоятельства, что оно имеет дело с равными его стране республиками, а не с какими-то вассалами. Иначе оно предварительно пришло бы к соглашению с соседними государствами не только по вопросу о порядке дня конференции, но также и по вопросам времени и места проведения конференции. По старому своему обыкновению грузинское меньшевистское правительство и на этот раз не приняло во внимание права других народов и пренебрегло их самолюбием. В противном случае оно стало бы на правовую почву и предварительно образовало бы международную комиссию, которая подвергла бы обсуждению все вопросы, касавшиеся конференции…»7.
Таким образом из приведенного материала видно, что возмущение руководителей Армении было вызвано предложением Грузии созыва Закавказской конференции без предварительного осведомления государственных деятелей Армении. Политически не зрелые, дашнаки посчитали этот шаг грузинского правительства несоответствующим достоинству Армении, как самостоятельного государства. По их мнению, этим шагом со стороны Грузии проявлялась попытка присвоения значения государства, доминирующего среди других кавказских государств. Это оторванное от реальной политической жизни мнение мешало дашнакам объективно оценивать происходящие события и мешало им определяться в своих решениях. Кроме того, личные неприязни дашнаков, зависть и ненависть к некоторым членам грузинского правительства невольно заставляли их ошибаться в анализе простых политических ситуаций8.
Между тем 8 ноября 1918 года С. Мдивани передавал из Еревана в Тбилиси, что открыть конференцию не удастся, так как приглашение на нее было получено здесь только 7 ноября, к тому же в правительственных кругах Армении еще не принято решение об участии в ней армянской делегации9.
10 ноября 1918 года, в 12 часов 20 минут конференция все же была открыта. Первое заседание Закавказской конференции состоялось под председательством Н.Н. Жордания. От Грузии в работе конференции принимали участие: Министр иностранных дел Е.П. Гегечкори и Министр внутренних дел Н.В. Рамишвили; от Азербайджанской республики дипломатический представитель АДР в Грузии М.Ю. Джафаров и доктор М.Р. Векилов; от Республики союза горских народов: Министр внутренних дел этой республики П. Коцев и Министр финансов В.Г. Джабаги. Представители Армении из-за приведенных выше доводов в работе конференции участия не принимали. Это и послужило причиной того, что конференция не приступила к своей работе. Из-за отсутствия армянской делегации участники конференции признали необходимым отложить работу конференции до 14 ноября10.
Того же 10 ноября Н. Жордания сообщал С. Мдивани, что конференция из-за отсутствия представителей Армении перенесена на 14 ноября и просил передать об этом правительству Армении11. 11 ноября С. Мдивани передал это сообщение С. Тиграняну12.
После ряда встреч С. Мдивани с представителями правительства Армении дипломатический представитель передавал Н. Рамишвили, что: «…Конференция 14 ноября состояться не может. Армяне не готовы. Помимо нашего спора с ними, они желают иметь сведения о составе и полномочиях горских народов и об отношении Правительства Азербайджана к конференции. Полагал бы соответствующим пользе дела и необходимым повременить еще недели две или, по крайней мере, десять дней…»13. Как видно, правительство Армении не могло привести какие-нибудь серьезные объяснения тому, почему они не принимают участия в работе конференции. Хотя всем было известно, что они опасались того, что территориальные вопросы будут решены не в их пользу. Поэтому дашнаки тянули время, ждали прихода англичан, а в правительстве Грузии действительно надеялись, что руководители Армении после определенных подготовительных работ отправят своих делегатов в Тбилиси для участия в работе конференции.
Дашнакское правительство Армении целиком было поглощено вопросом расширения пределов своей страны, поэтому их мало интересовали общекавказские проблемы, вопросы сотрудничества в оборонной сфере, признания независимости Закавказских государств и прочее. Поэтому в соответствии с общенациональной программой дашнаки 12 ноября пригласили грузинского дипломатического представителя С. Мдивани на совещание для обсуждения территориальных вопросов двух государств. В процессе переговоров С. Тиграняном и Г. Хатисяном было сформулировано определенное требование – уступить Армении Ахалкалакский уезд, часть Горийского уезда, в этом районе граница, согласно мнению армянских гениев, должна была быть проведена по хребту до Цхра-Цкаро, и большую часть Борчалинского уезда14. В основе этой необоснованной претензии лежал армянский этнографический принцип, по которому они стремились создать свое национальное «Великое армянское государство». К тому же А. Хатисян напоминал С. Мдивани, что еще в 1917 году грузинские социал-демократы обещали передать нам именно эти территории15.
С. Мдивани на требования армянских политических деятелей ответил, что те заявления, которые были сделаны в 1917 году, и вообще до 26 мая 1918 года, т.е. до провозглашения независимости Грузии, не могут быть ныне, при изменившейся политической ситуации, приняты в качестве условия для решения пограничных вопросов между двумя республиками. Было указано также, что тогда речь шла лишь о внутреннем разграничении народов, входящих в состав единого Российского государства, и что именно этот критерий и определял содержание вышеприведенных заявлений грузинских политических деятелей. В настоящее же время – объяснял далее С. Мдивани, – речь идет о государственных границах республик, поэтому очевидно, что одно этнографическое положение недостаточно для решения этого вопроса16.
Не будем утверждать, что дашнаки не понимали того, что те заявления грузинских политиков не могли служить основанием для предъявления территориальных претензий к Грузии, однако они не хотели понимать этого, так как это было единственным аргументом, по их мнению, объясняющим их территориальные претензии к Грузии. Следует отметить также, что в 1917 году в заявлениях представителей Грузии никто не отмечал, что Ахалкалакский и Борчалинский уезды составляли неотъемлемую часть Армении. В их заявлениях содержалось лишь констатирование того факта, что в этих уездах преобладает армянское население и признавали справедливым предоставить этому населению организоваться в составе России, как самостоятельной культурно-хозяйственной единице. Более того, эти обещания были словесными, т.е. ни одной резолюции, ни одного подписанного решения, ни одного соглашения с армянами об уступке им земель из пределов Тифлисской и др. губерний не было. Таким образом, требования правительства Армении не были основаны ни на каких соглашениях, так как их не существовало.
Далее на переговорах по территориальному вопросу С. Мдивани армянской стороне заявил, что в пользу отнесения тифлисской губернии в составе всех ее частей, к территории Грузинской Республики говорит и то обстоятельство, что она отделяется от соседней губернии естественными границами, а именно: водоразделом в Ахалкалакском уезде и горным хребтом в Борчалинском (10 000 футов). Эти границы должны быть наиболее приемлемыми и желательными для государства.
Вся Тифлисская губерния и все ее отдельные части – говорил С. Мдивани, – исторически и в силу прочности сложившихся особенностей, культурно-экономического быта населения, без различия национальностей, тяготеют всецело к Грузии и ее центру Тифлису, замыкаясь вместе с ними в одну цельную область, отграниченную отовсюду горными хребтами и водоразделом, в том числе и со стороны Эриваньской губернии. Проведение этнографического принципа – отмечал С. Мдивани – вопреки всем отмеченным выше условиям – естественных границ, исторических условий и установившегося быта играло бы здесь только дезорганизующую роль, нарушая без нужды целостность и единство территориальной единицы. Что же касается Бамбакского и Казахского районов, то в виду того, что условия, благодаря которым они получили стратегическое значение для Грузии (соседство турок) теперь миновали и, несмотря на существовавшую в истории связь их с Грузией, правительство Грузии не считает ныне нужным настаивать на включении их в территорию своей страны, т.к. во всех остальных отношениях их тяготение к Грузии и ее центру резко не выражены, но Ахалкалакский и Борчалинский уезды будучи с ней органически связаны, для нее необходимы. Поэтому – указывал С. Мдивани, – правительство Грузии, к сожалению, уступить Армении Ахалкалакский и Борчалинский уезды не может17.
Проходившие впоследствии переговоры ни к каким определенным результатам не привели. Руководители Армении, видимо убедившись, что правительство Грузии не передаст им желаемых территорий, вынуждены были обратить свои взоры в сторону Азербайджана.
Министр иностранных дел Армении С.Ф. Тигранян в одной из встреч с С. Мдивани заявил, что Армения может уступить Грузии Ахалкалакский и Борчалинский уезды, если Грузия поддержит правительство Армении в ее намерении присоединить к последней Карабах и нагорную часть Казахского уезда18. С. Мдивани безусловно никаких обещаний дать С. Тиграняну не мог и сразу же исключил возможность участия Грузии в намеченной агрессии Армении против Азербайджана. В дальнейшем, как свидетельствуют документы, С. Тигранян несколько раз затрагивал этот вопрос в беседе с С. Мдивани. В свою очередь С. Мдивани предложение Тиграняна передал своему правительству. В правительственных кругах Грузии сразу же исключили возможность военного союза с Арменией, о чем в деликатной форме С. Мдивани сообщил С. Тиграняну. Тогда С. Тиграняном была выдвинута идея о совместном (грузино-армянском) выступлении против Турции19. Однако целью этого выступления должно было быть присоединение к Армении исторических грузинских территорий (Ардагана, Ахалцихе, Карса и др.), оккупированных Турцией. Нужно думать, что именно поэтому идея С. Тиграняна не нашла поддержку в правительственных кругах Грузии20.
14 ноября 1918 года Министр иностранных дел Грузии Е.П. Гегечкори телеграфировал С. Мдивани: «Секретно. Оттягивание созыва конференции усложняет и без того сложное положение, в котором оказалась наша республика. Считая крайне необходимым участие в ней представителей Армении, мы решили сделать последнюю попытку для привлечения их представителей на конференцию, которая не может быть отсрочена далее 20 ноября… При этом поручается вам при непосредственных переговорах дать понять армянскому правительству, что в случае отсутствия их представителей нам придется в силу необходимости открыть конференцию без их участия»21.
Согласно официальному поручению, С. Мдивани приступил к переговорам с руководителями Армении, однако достичь каких-либо результатов не удалось, так как они в вопросе конференции стояли на той же точке зрения, которая нами была изложена выше22. Только 17 ноября С. Мдивани в переговорах с С. Тиграняном удалось достигнуть согласия армянской стороны в принятии участия в конференции до разрешения армяно-грузинского пограничного вопроса. Однако дашнаки выдвинули условие – не рассматривать территориальные вопросы на общей конференции. Но даже при этом условии армянская делегация прибыть в Тбилиси не успевала, так как единственный поезд, которым располагало правительство Армении в это время, находился в столице Грузии. По этой причине С. Мдивани просил организаторов конференции перенести начало ее работы на 27 ноября23.
19 ноября 1918 года, во время встречи С. Мдивани с Премьер-министром Армении О. Качазнуни, где также принимали участие С. Тигранян и его заместитель М. Киракосян, обсуждали территориальные вопросы двух стран. В процессе переговоров О. Качазнуни заявил, что правительство Армении не может отказаться от претензий на Ахалкалакский и Борчалинский уезды24. Более того, О. Качазнуни выразил недоумение по поводу того, что Грузия претендует на эти области. О. Качазнуни в беседе с С. Мдивани указывал, что он: «…никак не может найти мотивов для уступок…»25, на которых настаивал грузинский дипломатический представитель. Из беседы с Премьер-министром Армении С. Мдивани заключил, что дашнаки возможно не будут предъявлять территориальные претензии к Грузи, если грузинская сторона поддержит (как было указано выше) стремление Армении присоединить к последней определенные территории Азербайджана и Турции. Об этом С. Мдивани не замедлил сообщить правительству Грузии26.
21 ноября на заседании правительства Грузии обсуждался вопрос о характере поддержки Армении. Военная поддержка Армении в намечавшейся агрессии против Азербайджана и Турции в правительстве сразу же была исключена. Было решено поддержать Армению на Парижской мирной конференции, в секретном протоколе заседания правительства по этому вопросу в частности говорилось: «…Близость с армянами для нас необходима, если мы, два христианских народа, не сможем договориться между собой, то это поставит под сомнение способность Грузии существовать самостоятельно и это обстоятельство создаст плохое впечатление в Европе. Мы должны поставить цель: соединить Армению Турецкую и Российскую и постараться, чтобы политический центр Армении перешел в Турецкую Армению. Этим мы поможем армянам найти выход к Черному морю; если дело пойдет так, то Армения не будет теснить Грузию и тем самым легко решится вопрос обостренных армяно-грузинских отношений…»27.
Принятие такого решения было позорным ответом со стороны Грузии на тщательно разработанную и настойчиво проводимую дашнаками политику открытого вытеснения Грузии со своих исторических территорий. Посланцы Грузии в Париже должны были защищать интересы армянского народа, чтобы ее руководители не предъявляли территориальных претензий к Грузии.
Из-за иллюзии о возможности улучшения отношений с Арменией руководители Грузии ограничивали возможность защиты интересов грузинского народа, так как значительная часть исторических территорий Грузии была занята Турцией и вместо борьбы за ее освобождение «интеллигентное и интернациональное» правительство Грузии пыталось поддержать стремление дашнаков выйти к Черному морю.
О принятом решении сразу же было сообщено дипломатическому представителю в Ереване для облегчения его положения в переговорах с правительством Армении. Однако, вскоре политическая обстановка в регионе изменилась, это было связано с тем, что 22 ноября 1918 года военно-морские силы союзников высадились и заняли Батуми28. В такой благоприятной обстановке дашнакам надеятся на определенную поддержку Грузии для решения их национального дела, казалось уже не совсем реальным, поэтому они последовательно изменили свое отношение к Грузии. Грузия для них вновь приобрела значение «объекта» для осуществления своих планов.
Того же 22 ноября Е. Гегечкори телеграфировал С. Мдивани, что конференция отложена на 30 ноября29. После этого С. Мдивани не прекращал свою работу среди армянских политических деятелей, условие же дашнакских лидеров о том, что территориальные вопросы не должны решаться на Закавказской конференции, было принято грузинской стороной. Казалось, что после этого началу работы конференции ничего не мешало, однако, как показали дальнейшие события, правительство Армении не намеревалось решать мирными методами вопросы территории.
После занятия английскими войсками Баку и Батуми у руководителей Армении вновь пробудилась надежда на осуществление древней национальной цели. В первую очередь дашнаки усилили политику чистки занимаемой ими территории, в результате десятки тысяч азербайджанцев были убиты или изгнаны с родных мест30. Места компактного проживания азербайджанцев – Эчмиадзин, Ереван, Сурмели, Шарур – захватывались армянами31. Казалось, что дашнакские политические деятели организовали политическую власть не для управления государством, а для истребления мусульманского населения занятой ими территории. Факты показывают, что был даже «Министр по погромным делам»32. Когда грабежи и истребление приняли форму организованной системы государственного управления, то нашлись люди, которые протестовали против этой системы, а «высшие чиновники и члены парламента» отвечали: «Турки всегда грабили армян, что же особенного в том, – сообщает Чалхушьян, – что раз армяне будут грабить турок?»33.
Определенные «успехи», достигнутые дашнаками в результате «чистки», определенно требовали соответствующего продолжения этой политики и на новой, предполагаемой территории «Великой Армении». Поэтому правительство Армении ставило задачей дальнейшее расширение пределов страны. Ободренные присутствием англичан в Баку и Батуми, бюро партии «Дашнакцутюн» 27 ноября 1918 года приняло решение начать военные действия против Грузии с целью присоединения к Армении – Ахалцихе, Ахалкалаки, Борчалинского уезда и Тбилиси. После чего, по мнению дашнаковцев, союзники передадут им Батуми, семь вилайетов Османской империи – Ван, Багеш, Диарбекир, Харберд, Севастия, Карин, Трапезунд, четыре санджака Киликии – Мараш, Сис, Джелал-Берекет, Адана с Александретой и юго-западную часть бывшей Елизаветопольской губернии34. Все для начала действий по намеченной программе, как казалось дашнакам, было готово, оставалось лишь найти удобный повод для открытия военных действий против Грузии.
28 ноября 1918 года Министром иностранных дел Армении С.Ф. Тиграняном был вызван С.Г. Мдивани, которому министром было заявлено, что: «…в парламентских кругах определилось желание получить от него официальное письменное предложение об установлении границ между Арменией и Грузией»35. То есть Хорурду Армении, согласно заявлению С. Тиграняна, интересовало, на какие районы претендует Грузия.
29 ноября С. Мдивани в письменном виде представил С. Тиграняну позицию правительства Грузии по пограничному вопросу, она была следующего содержания: «По поручению Правительства Грузинской Демократической Республики имею честь довести до сведения вашего г. Министр, что по мнению Правительства Грузинской Республики пограничная линия между Республиками Армения и Грузия должна пройти по старой границе бывшей Тифлисской губернии, то есть по линии, ныне отделяющей Ахалкалакский и Борчалинский уезды от бывшего Александропольского уезда, бывшей Эриваньской губернии, с южной стороны, а с восточной по линии, отделяющей Борчалинский уезд от бывшего Казахского уезда, бывшей Елизаветопольской губернии, и просит вас уведомить меня, встречается ли какое-либо возражение со стороны республики Армения против такого направления границы, и каково это возражение…»36.
30 ноября С. Мдивани сообщал Е. Гегечкори, что Хорурд Армении обсуждает пограничные вопросы, и, возможно, будут избраны делегаты на конференцию, с которыми я мог бы выехать в Тбилиси37. Е. Гегечкори в своей ответной телеграмме писал, что: «…Конференция отложена. Почему правительство Армении не послало своих делегатов? Я считал возможным вести переговоры с армянами предварительно, но если с их стороны не будет проявлено желание идти нам на встречу, то идея эта будет скомпрометирована надолго»38. Правительство Армении действительно не проявляло никакого желания решать пограничные вопросы мирным путем, на протяжении целого месяца (в течение ноября) они всего лишь проявляли видимость желания мирного решения вопроса, под переговорами С. Мдивани они маскировали свое действительное стремление, тянули время официальными заявлениями, декларациями и нотами, параллельно же готовились к войне для решения этих вопросов. Когда надобность переговоров для них отпала, в силу изменившейся обстановки, то они стали смелыми и категоричными в своих требованиях. Так, С. Тигранян 1 декабря 1918 года в своей ответной ноте дипломатическому представителю Грузии писал: «…Ахалкалакский уезд целиком и большая часть Борчалинского уезда, с абсолютным преобладанием в них армянского населения, являются неотъемлемыми частями Армении; одновременно северная часть Борчалинского уезда и южная Тифлисского, вплоть до Тифлиса, несмотря на преобладание в этом районе армянского населения над грузинским, включенным в состав Грузии в расчете на гарантии национально-культурного самоопределения армян в Грузии. Очерченная же в вашей ноте новая пограничная линия существенно и значительно нарушает в ущерб Республике Армения то разграничение территории Грузии и Армении, на котором стояло и желало бы стоять и впредь Правительство Армении, в уважение как к принципам, легшим в его основу, так и состоявшемуся соглашению грузинских и армянских кругов по данному вопросу. Правительство Армении не находит приемлемым предложенное вами новое направление границ по соображениям, много раз излагавшимся на совещаниях и Грузинскому Правительству достаточно известным…»39.
Таким образом, как видно из приведенного документа, правительство Армении настаивало на проведении государственной границы с Грузией по этническому принципу. Дашнаки не хотели понимать, как указывалось выше, что те заявления грузинских политических деятелей, которые касались создания армянских районов из определенных исторических территорий Грузии были сделаны тогда, когда речи о независимости Грузии и Армении еще не было. После провозглашения независимости Грузии, руководители страны для определения государственных границ, безусловно, не могли руководствоваться интересами армянского народа, который стремился самоопределиться на исторических грузинских областях. Более того, ни какому объяснению не поддается то, что Армения требовала включения в свои пределы тех территорий, которые ей никогда не принадлежали. Такое требование может указывать только на политическую недоразвитость главарей армянского народа, иначе никак нельзя понять их стремление, тем более что они прекрасно знали, как появилось это армянское население в южных областях Грузии.
3 декабря 1918 года С. Мдивани вновь встретился с С. Тиграняном, в беседе Тигранян проявил готовность правительства Армении уступить Ахалкалакский уезд Грузии, если Армения получит хотя бы часть турецких областей. Не менее щедрым оказался и С. Мдивани, который выразил готовность уступить Армении Лорийский участок Борчалинского уезда40. На следующий день стороны должны были определить границы Борчалинского уезда, однако в тот же день совершенно неожиданно С. Мдивани получил ноту С. Тиграняна следующего содержания: «Осведомившись из сообщений ваших во время сегодняшнего нашего свидания, что Правительство Республики Грузия назначило генерал-губернатора Ахалцихе-Ахалкалакского (района) и подготавливает меры для военного занятия Ахалкалакского района, от имени Правительства республики Армения протестую против означенных действий Грузинского Правительства, как направленных против территориальных прав Армении на Ахалкалакский уезд»41. В тот же день содержание ноты дипломатическим представителем было сообщено Министру иностранных дел Грузии. С. Мдивани же впервые начал сомневаться в мирном стремлении правительства Армении по урегулированию армяно-грузинского пограничного вопроса.
В другой своей телеграмме того же 3 декабря С. Мдивани уже как бы утверждал свои сомнения и в то же время объяснял причины, согласно которым изменилось отношение руководителей Армении к минному решению вопроса. Так, С. Мдивани озабоченно писал: «По-видимому, среди здешнего правительства господствует некоторое замешательство, вызванное, с одной стороны, усилившимися последние два дня сведениями, идущими из Тифлиса и Пересии, намерениях союзников упразднить Закавказские республики, с другой стороны, двойственными действиями турецкого командования, которое официально предложило армянам занять Ахалкалаки и в то же время организовало из территории Эриваньской губернии особое мусульманское правительство под названием Арско-Басарское, которое отвергает власть армянского правительства и претендует на большую и лучшую часть Эриваньской губернии для образования собственной независимой республики»42.
Дело в том, что еще до занятия г. Баку английскими войсками генерал В.М. Томсон, как бы выражая позицию союзных держав, выступил с декларацией, в которой отмечалось, что в Баку вступят вместе с британскими войсками и части Л. Бичерахова43.
Этой декларацией британской оккупации Азербайджана была придана видимость союзнической экспедиции. С этой целью принять в ней участие пригласили Л. Бичерахова, как представителя России, а на флагманском корабле «Президент Крюгер», для подтверждения этой видимости развевались четыре флага: британский, российский, французский и американский. Правда, американских и французских войск в нем не было, а были лишь представители этих двух стран44.
Показательно, что в своих первых прокламациях В.М. Томсон недвусмысленно отмечал, что союзные войска находятся «на земле России» и прибыли на Кавказ для «водворения общей безопасности на этой российской территории, расположенной между Черным и Каспийским морями45.
Содержание декларации генерала В.М. Томсона, безусловно, стало известно в Грузии, в правительственных кругах республики позиция Англии в этом вопросе была не ясной. Кроме того, вызывало опасение и воззвание Л. Бичерахова, в котором он себя объявлял командующим Кавказскими войсками и говорил о воссоединении различных частей России46. В правительстве Грузии в этом призыве усмотрели угрозу независимости страны.
Эти опасения руководства Грузии и мнения вокруг этого вопроса были изложены в передовой печати Грузии. Армянская газета «Нор Оризон» перепечатав это сообщение, выражала надежду на то, что англичане будут верны своей традиции защиты и предоставления самостоятельности малочисленным народам47. К тому же Армения как верная союзница Англии на Кавказе надеялась на особую благосклонность союзников, дашнаки имели наивность думать, что появление англичан на Кавказе имело единственную цель – устроение Великого Армянского государства. Руководители Армении уже особо не надеялись на то, что Грузия передаст им территории, заселенные армянами, поэтому они решили рискнуть и силой оторвать эти области от Грузии, к тому же момент для этого наступил подходящий. Дашнаки планировали быстро овладеть спорными областями, так как знали неподготовленность Грузии к войне, победоносное движение армянских войск, по их мнению, должно было быть закреплено подходящими английскими военными силами. Именно вследствие этого резко изменилось отношение руководителей Армении к мирному решению пограничного вопроса. В этом стремлении и заподозрил С. Мдивани правительственные круги Армении.
В другом своем письме С. Мдивани писал Е. Гегечкори, что: «…в среде Эриваньского кабинета, видимо, наступило некоторое замешательство и в него стали проникать побуждения создать себе опору не столько в мирном сожительстве с соседними народами, сколько во внешней силе, способной взять в свои руки судьбы отдельных населяющих Кавказ народностей. Это наблюдение было сделано мною, и я постоянно имел его в виду. Я полагал, что мне удалось победить его и поселить в деятелях Армении мысль о необходимости действовать в духе взаимного доверия и доброй дружбы наших народов, но я знал, что им все-таки не чужды и иные соображения. Эти соображения, как вам известно, являются прямым отражением традиции воинствующей части партии «Дашнакцутюн», которая издавна придерживалась тактики расчета на внешнюю силу, пренебрегая более правильным путем создания и укрепления своей солидарности с соседними народами»48.
Таким образом С. Мдивани к концу своего пребывания в Ереване сумел понять, что руководители Армении не стремились к мирному урегулированию армяно-грузинских взаимоотношений. Вместе с тем, они продолжали консультации с дипломатическим представителем Грузии по проведению государственных границ между республиками, и, в то же время, дашнаки исподволь усиленно готовились к войне с Грузией. Это обстоятельство и было причиной того, что С. Мдивани 4 декабря писал Министру иностранных дел Грузии: «Полагаю, что мне придется выехать, (в Тбилиси – Г.М.) не доведя переговоров до конца»49. Казалось, что после этого сообщения в правительственных кругах страны должны были бы предпринят определенные шаги по защите государственных границ, однако нет, руководители страны ограничивались защитой интересов грузинского государства предъявлением дипломатических нот и декларациями на принадлежность к Грузии территорий, оспариваемых Арменией, и никаких мер по практической защите страны не предпринимали. Между тем, дашнакское правительство вело последние приготовления к открытию военных действий.
В соответствии с намеченной программой 5 декабря 1918 года С.Ф. Тигранян предъявил С.Г. Мдивани ноту, в которой отмечалось: «По поручению Правительства Республики Армения прошу вас сообщить Правительству Грузинской Республики, чтобы оно воздержалось от введения своих войск в пределы Ахалкалакского уезда впредь до мирного разрешения вопроса в указанном районе»50. Содержание этой ноты в тот же день дословно было передано в Тбилиси Министру иностранных дел Грузии Е.П. Гегечкори.
Правительство Грузии, пораженное требованиями дашнаков, оказалось в трагикомическом положении, для вступления в Ахалкалаки им нужно было разрешение армянского правительства. Дашнакские политики, вскормленные грузинскими «интеллигентными» политическими деятелями определенными обещаниями в прошлом, раскрыли совершенно непредсказуемые, негативные последствия этого. Оно превратилось в орудие экспансионистских устремлений дашнакских лидеров против грузинского государства, однако это «орудие» не могло способствовать осуществлению древней армянской мечты.
5 декабря 1918 года грузинские войска вошли и заняли Ахалкалаки, правительству же Армении объяснили, что: «…вопрос о занятии Грузией Ахалкалакского уезда ни в историческом, ни в политическом, ни в моральном отношении не представляется спорным»51.
Однако правительство Армении все еще не переставало считать Ахалкалакский уезд, часть исторической области Грузии – Джавахети, спорной территорией. Эти обстоятельства указывали на бесперспективность мирного решения вопроса и, следовательно, продолжения переговоров.
Таким образом, деятельность правительства Грузии по мирному урегулированию пограничных вопросов с Арменией проходившие в Ереване, главным образом, в форме личных переговоров С.Г. Мдивани с представителями правительства Армении ни к каким результатам не привели и были приостановлены в надежде, что они будут продолжены в новой атмосфере в Тбилиси. Однако вскоре правительство Армении отказалось от мирного решения территориальных вопросов и открыло военные действия против Грузии.
ГЛАВА 5. – Армяно-грузинская война 1918 года
______________
ГЛАВА 3.
- ЦГИАГ. Ф. 1864, оп. № 1, д. № 17, л. 9.
- ЦГИАГ. Ф. 1864, оп. № 1, д. № 17, л. 12.
- Газ. «Борьба», 1918, № 96.
- Г.Р. Мархулия. Территориальные претензии дашнаковцев и т.н. вопрос «раздела Армении» в политических кругах Турции, Грузии и Азербайджана. В кн. «Исторические разыскания». Абхазская организация. Т. VI, Тб., 2003, с. 241.
- Представители Азербайджана в работе комиссии не принимали участие.
- Здесь не шла речь об Ахалцихе, так как он был занят турками по Батумскому договору.
- Казахи – в Азербайджане.
- Борчало – Марнеули.
- В Александропольский уезд входил также Караклис (Ванадзор) и другие южные области Грузии.
- ЦГИАГ. Ф. 1864, оп. № 1, д. № 31, л. 59.
- ЦГИАА. Ф. 276, оп. № 1, д. № 578, л. 31.
- ЦГИАА. Ф. 276, оп. № 1, д. № 13, л. 7.
- ЦГИАГ. Ф. 1864, оп. № 1, д. № 3, л. 3.
- ЦГИАА. Ф. 276, оп. № 1, д. № 578, л. 33.
- ЦГИАГ. Ф. 1864, оп. № 1, д. № 31, л. 25.
- ЦГИАА. Ф. 276, оп. № 1, д. № 93, л. 21 (Выписка из газ. «Занг». 12 ноября 1918 года, № 70 и № 72).
- Дипломатическому представителю Грузии в Армении С.Г. Мдивани пришлось вести кропотливую разъяснительную работу среди правительственных кругов Армении по этому поводу. Так, С. Мдивани в своем донесении писал: «…В объяснениях моих по этому поводу я старался убедить представителей армянских правящих кругов, что из-за сложных нынешних условий сообщение между отдельными частями Кавказа вести весьма длительную и трудную переписку для предварительной разработки вопросов, об организации и программе конференции значило бы упустить очень ценное время, которое было необходимо для скорейшего решения общих интересов. Мне кажется, – писал С. Мдивани, – что я убедил этих представителей, что в стремлении грузинского Правительства лежали именно изложенные выше соображения и что оно просто не имело возможности и времени предварительно снестись с правительством Армении и сочло себя в необходимости самим разработать программу конференции, включив в нее не подлежащие, с его точки зрения, никакому сомнению самые основные вопросы. Таким образом, препятствия, ставшие было на пути к благожелательному отношению Армении к конференции, подлежит признать устраненными (См. Из истории армяно-грузинских отношений. 1918 год. (Пограничные конфликты; переговоры; война; соглашение) Тифлис, 1919, с. 49-52.
- ЦГИАГ. Ф. 1864, оп. № 1, д. № 31, л. 14.
Ссылка https://iberiana.wordpress.com/armenia-georgia/1918-1920/3-4/